Львов Лоллий Иванович. Статьи

Большевики в провинции

Знаменитое гнездо большевизма – илиодоровский Царицын, конечно, прежде всего приходит на память, когда думаешь о большевиках в провинции. Но за последнее время царицынские большевики, выступив с длинным официальным опровержением приписываемых им дел и подвигов, значительно присмирели. Пока царицынские бури затихли. Герои и вожди разочарованы и утомлены. Местное население терроризировано.

Но оставим Царицын. Большевизм силен не только в нем…

Большевизм шумит не только в городах - вместе с приезжающими на побывку солдатами и кроншдатцами большевистская проповедь проникает и в самую толщу народной жизни, в деревенскую глушь. Где-нибудь в Смоленской губернии, в какой-нибудь Селецкой волости Бельского уезда членам исполнительного волостного комитета приходится иметь особое суждение по поводу присланного письма с призывом стать на сторону большевиков. Вот одно из таких писем: «1917 г., 3-го июня. Господ членов волостного комитета  прошу вас соберите сход и постановите строго, чтобы крестьяне не платили деньги помещикам ни за что. Мы буржуазию держим в руках. Не доверяйте и вы тем бельским следователям и комиссарам, они не от народа, они от буржуазии. У нас берет в руки власть совет с. и р. депутатов. Вы должны вперед нас взять потому, что у вас меньше буржуазии. Дорогие товарищи! Верьте, что вам будут говорить солдаты-большевики. Мы, солдаты, все к ним присоединились…Жду от вас скорого ответу. Адрес…полк, 12-ю роту, Г.Н. Б-ву, Петроград».

«Большевик» и «Ленин» — теперь ходячие термины по всей Руси. Эти еще совсем недавно привычные лишь небольшой кучке интеллигентов слова теперь бродят и по деревенским избам, и по деревенским проселкам. Там большевизм имеет своих сторонников, но там у него есть и решительные противники. В далекой глуши, на верхошижемском волостном сходе Вятской губернии, крестьяне рассуждают о текущем моменте и постановляют отправить в Петроград заявление о своем «полном доверии, подчинении и поддержке правильно принятому курсу временного правительства» и о своем негодовании «отношении позорного поведения большевиков, руководимых Лениным».    

В захудалых уездных городках Поволжья большевизм также свил себе гнезда. В Сызрани большевик-прапорщик чувствует за собой поддержку всего своего полка, в противовес батальону смерти переименовавшего себя в «полк жизни…третьего интернационала»! В Чебоксарах Казанской губернии местный комитет общественной безопасности безуспешно борется с лидером большевиков, захватившем в свои руки местный совет рабочих депутатов. Заодно с лидером здесь действует приезжий кроншадтец. 22-е июня в Чебоксарах было бурным днем. В чебоксарских анналах этот день, конечно, будет отмечен особо и надолго останется памятным для обывателя. В этот день чебоксарские большевики устроили скандал в заседании комитета общественной безопасности. Толпа разогнала заседание и избила студента, взявшего себе неблагодарное звание «эмиссара исполнительного комитета Государственной Думы». Это случилось 22 -го июня, а 2-го июля местный комитет общественной безопасности, собравшись вновь, постановляет немедленно арестовать большевиков, виновных в этом избиении, и передать их в распоряжение казанского губернского комиссара. 

В глуши, в убогих городках-посадах Поволжья, большевики, как видим, иногда одерживают победы и стойко борются за свою власть. Но кое-где и здесь власть не в их руках и удача не на их стороне. В иных уездных городках Поволжья еще задолго до восстания в Петрограде большевики стоят в стороне от других «представителей демократии». Так, в Чистополе совет р. и с. депутатов отказался включить в свой состав  представителя местной большевистской группы, а 1-го июня соединенное заседание  советов и комитета общественной безопасности отменило назначенный на 18-е июня митинг большевиков, пригрозив арестом всем «неповинующимся властям, призывающим к насильственным действиям и нарушению общественного спокойствия», и постановило не допускать большевиков на пристани и пароходы во время отправки солдат. В Вольске совет р. и с. депутатов отказывается выписывать и распространять большевистскую литературу и постановил лишить мандата и отозвать со всероссийского съезда советов р. и с. депутатов делегата-большевика, голосовавшего на съезде против резолюции с.-р и меньшевиков.

Смотром большевистских сил из провинции, как и в столицах, были манифестации 18-го июня. Вслед за Петроградом и Москвой в этот день манифестировала и вся провинция. Почти всюду этот день прошел благополучно, не омрачившись никакими столкновениями и эксцессами. В некоторых отдаленных от столичных бурь местах, сопровождаемые всенародными молебствиями и посадкой деревьев свободы, эти манифестации приняли прямо идеалистический характер. В других местах этот день прошел в мирном состязании большевистских лозунгов с другими лозунгами советов и рабочих депутатов. В Бежице, в заводском поселке Брянского уезда, в этот день впервые заколебались знамёнах с сакраментальной надписью «Долой министров-капиталистов!» сторонники большевиков собирались здесь отдельно от общей манифестации для того, чтобы после «организованными рядами» направится к сборному пункту демонстрации. Тот же раскол в этот день объявился и в далеком Пермском краю, на Лысьевском заводе, где в виду различия в «понятиях о контрреволюции» местным большевика м и объединенным меньшевикам и с-р пришлось отказаться от совместного шествия. Для того чтобы «не водить массу в заблуждение», вожди местных партийных организаций решили манифестировать 18-го июня отдельно друг от друга под разными знаменами и по разным маршрутам. Так на одной и той же площади произошел  настоящий смотр  двум различным армиям лысьевской демократии.

Но события 18-го июня не всюду были так мины и невинны. В некоторых местах в этот день прошумели петроградские настроения, и кое-где день 18-е июня надолго останется в памяти днем тревог и горечи.

Так было в Твери, где большевикам удалось еще за неделю до демонстрации терроризировать местное население. Так было в Ростове - на-Дону, где большевикам при помощи солдат удалось сорвать «золотой день займа свободы».

В Перми большевики задумали демонстрировать уже после 18-го июня, после взволновавших Россию известий о начале русского наступления. По одной из версий их демонстрация и должна была  означать протест против начавшегося выступления. Но демонстрация эта послужила лишь поводом к столкновению рабочих Мотовилихинского завода с солдатами пехотного запасного полка, разогнавшими собравшуюся под знаменами толпу. Под влиянием начавшегося выступления, разогнавшего чад пережитого похмелья, накануне самого петроградского восстания 2-го июля, рабочие Эрастовского рудника Таганрогского округа в общем собрании 2000 углекопов в присутствии 5000 человек, торжественно «с коленопреклонением и обнаженными головами, с поднятием правой руки»  поклялись никогда не быть большевиками и  не идти за ленинцами. В телеграмме, посланной Керенскому, углекопы-эрастовцы заявляют: «Мы клянемся своими детьми, Богом, небом и землей и всем святым, что есть для нас на земле, что мы никогда не упустим добытую 28-го февраля 1917 года кровью свободу. Веря в социал-революционеров и социал-демократов-меньшевиков, клянемся никогда не слушать ленинцев, потому что они, большевики-ленинцы, ведут своей агитацией Россию к гибели». 

Так, до петроградского восстания 3,4 и 5-го июля в разных местах по разному, с неодинаковыми результатами, победами и поражениями развивалась деятельность провинциальных большевиков.  

Русские ведомости. 1917. 23 июля. № 167